Российские вузы стали местом провоенной пропаганды и преследования антивоенных студентов и преподавателей.
Дмитрий Дубровский
Фото: Антивоенно настроенные преподаватели все чаще увольняются из вузов сами – и даже уезжают из страны. Photo: https://t.me/romasuperromasuper
Начало так называемой «частичной мобилизации» резко усилило давление государственных органов на академические институции и вузы. Экономика России становится на военные рельсы, высшее образование начинает изменяться в том же направлении.
«Перегибы на местах»
Уже с самого начала мобилизации стало очевидно: с точки зрения местных военкоматов студенты государственных вузов могут стать отличной базой для пополнения армии. Так, уже 22 сентября студентов Бурятского государственного университета в Улан-Удэ стали забирать в армию прямо «с пар». При этом представители Министерства обороны привычно врали, что никакой мобилизации студентов-очников не планируется.
5 октября – через две недели после начала поспешно стартовавшей мобилизационной кампании – президент Путин подписал указ об отсрочке от мобилизации студентов, обучающихся в вузах с государственной регистрацией, а также аспирантов. При этом, например, те, кто поступил в магистратуру после получения специалитета, под мобилизацию все равно подпадают.
После указа Путина призыв студентов стали признавать «ошибками на местах». Некоторые губернаторы заявили, что уже мобилизованных студентов вернут в аудитории.
Аспирантура как способ уклониться от мобилизации
После того, как стало ясно, что аспирантура дает отсрочку от мобилизации, усилилась коррупция.
По сообщениям из ряда вузов, в списках поступивших в аспирантуры появились фамилии детей сотрудников вуза. Многие из них ранее не проявляли никакого интереса к научной карьере. Так, в Федеральном центре животноводства аспирантами стали муж и жена – родственники заместителя директора центра.
В отношении негосударственного университета «Синергия» уже заведено уголовное дело: вроде бы его сотрудники за взятки выписывали справки о наличии брони для студентов и аспирантов.
Бежать или вернуться?
Уехавшие. Часть студентов попытались уехать на зарубежные стажировки или поступить в зарубежные вузы. Такая статистика была тревожной и до начала войны: так, осенью 2021-го научный руководитель НИУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов заявлял, что российские вузы теряют до половины талантливых студентов.
После начала войны многие студенты покинули страну (сколько – оценить пока невозможно). Введенная отсрочка от армии, возможно, уменьшила этот поток, но определенно не остановила.
Те, кто после начала войны переехал в Грузию, Армению, Казахстан и Кыргызстан, пытаются доучиться по возможности удаленно и получить диплом досрочно.
Другие поступили – или собираются поступать – в зарубежные магистратуры и не возвращаться в воюющую страну. Эти планы сильно затруднены в связи с серьезными ограничениями по выдаче виз российским гражданам.
Возвращающиеся. Студентов, учившихся в западных университетах по обмену, убеждали вернуться в Россию под предлогом якобы возросшей русофобии. Проявилось желание отрапортовать, что в страну массово возвращаются студенты, пострадавшие «от дискриминации».
Действительно, в ряде случаев отказ от поступления или стажировки действительно мотивировался российским гражданством заявителя. Однако большинство европейских и американских вузов, напротив, поддержали студентов из России, публично заявив, что те не отвечают за действия российского режима.
Можно предположить, что значительная часть студентов, прервавших обучение, вернулась потому, что слишком трудно жить в странах, где не работают российские банковские карты и невозможно оплачивать ежедневные расходы.
Впрочем, общая цифра вернувшихся невелика — не более тысячи человек. Для сравнения, за рубежом обучается в среднем около 50 тысяч российских студентов. Таким образом, рассказы про «притеснения русских студентов» в зарубежных вузах не подтверждаются даже официальной статистикой.
Военно-учебные центры
В российских университетах продолжается милитаризация образования.
Еще в 2019 году при университетах были созданы ВУЦ – военно-учебные центры, заменившие ранее существовавшие военные кафедры. Сегодня таких центров около ста по всей стране.
Раньше закончившие обучение на военной кафедре становились офицерами запаса. Теперь официально заявлено, что студент сам может выбрать, хочет ли он учиться в военном центре. В результате после прохождения ВУЦ студент считается служившим и отправляется в запас как отслуживший офицер, сержант или рядовой.
В новых условиях это одновременно может означать, что такие студенты считаются «отслужившими» и открытыми для призыва по «частичной мобилизации», считают эксперты. Впрочем, однозначного ответа на этот вопрос пока нет.
В то же время студентов предупреждают не поддаваться «влиянию паникеров и провокаторов» и осознанно взвешивать «все риски в части призывов или участия в противоправных действиях», сказано на сайте НИУ-ВШЭ.
Инакомыслие на фоне мобилизации
На фоне мобилизации усиливаются преследования тех, кто настаивает на политической нейтральности университета.
Российский государственный гуманитарный университет. По сведениям из РГГУ, директорка Института психологии заявила, что после объявленной мобилизации «…наказания за участие в протестах со стороны университета будут гораздо жестче, чем были раньше».
Московский государственный университет. На журфаке МГУ двух студенток, выступивших против публичной демонстрации другим студентом флагов ДНР и ЛНР, отчислили за «неподобающее поведение» после серьезной травли как со стороны руководства, так и госСМИ.
Высшая школа экономики. Студенческий журнал Doxa собирает рассказы о том, каким образом регулярно студенты «предупреждаются об ответственности за несанкционированные выступления». В НИУ-ВШЭ такие предупреждения звучат из уст «начальника 2-го отдела» (отвечающего за воинский учет и мобилизацию).
Даже ватман со студенческим докладом может стать основой для преследования: студентку «Вышки» задержали с материалом для презентации по курсу «Международное право». Полиция посчитала его «агитацией» – и студентка провела 48 часов в полицейском участке и была оштрафована на 10 тысяч рублей «за участие в несанкционированном митинге».
Давление на преподавателей
Такое же давление осуществляется в отношении преподавателей, выступающих против войны. Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин призывает преподавателей, не согласных с проводимой «специальной военной операцией», уволиться.
Для подкрепления такой позиции используется и ФСБ. Так, к преподавателю Омского государственного технического университета Дмитрию Рудакову после публикации поста антивоенного содержания пришел сотрудник ФСБ. Сотрудник угрожал, что Рудаков может «не только работы лишиться, но и закончить в тюрьме, как и все либерасты».
Сотрудники же самого вуза провели расследование и заключили, что поведение Рудакова является «аморальным», что выразилось в «принуждении обучающихся к принятию антироссийских политических убеждений и позиций… навязывании студентам своего отрицательного отношения к городу, стране и ОмГТУ». Хотя увольнение было признано в суде незаконным, на работе преподавателя так и не восстановили.
Другой пример – история Романа Мельниченко, преподавателя и научного сотрудника Волгоградского университета. Его осудили на 30 000 рублей за «дискредитацию армии». Суд признал ложными сведения о том, что российские войска были под Киевом и что военные стреляли по мирным городам. Затем преподавателя просто уволили. Все суды Мельниченко проиграл.
Антивоенно настроенные преподаватели все чаще увольняются сами – и даже уезжают из страны.
Угроза мобилизации
Несмотря на запрос Министерства науки и образования и петиции ученых, преподавателям с кандидатской и докторской степенью отсрочку от мобилизации не предоставляют. По некоторым данным, в Министерстве обороны считают, что кандидатскую степень «легко купить», и «кандидатов на бронь будет слишком много».
В результате появились случаи призыва кандидатов и докторов наук из вузов, как правило, прошедших военную кафедру. По общей оценке, не менее 100 тысяч мужчин – докторов и кандидатов – работают в российских образовательных и научных организациях и сегодня оказались под угрозой быть мобилизованными.
Молодые же преподаватели без степени просто уезжают, стараются перевести работу на дистанционный контракт.
Тем временем, даже глава прогосударственного Общероссийского профсоюза образования Галина Меркулова обратилась к министру В. Фалькову с заявлением, в котором, в частности, утверждается: «… призыв преподавателей и научных работников – мужчин ухудшит ситуацию с кадровым обеспечением вузов и научных учреждений, что может негативно повлиять на непрерывность научно-образовательного процесса»
Пропаганда в вузах
Университеты не только становятся местом преследования активистов, выступающих против войны. Это теперь и место провоенной пропаганды.
Провоенные митинги. Студентов принуждают к участию в прогосударственных, провоенных митингах и других акциях, на которых приветствуется война и аннексия. За участие в митингах ставят зачеты или «волонтерские часы». Отказ от участия иногда может повлечь наказание. Так, в Грозненском университете отчислили 17 человек за отказ участия в митинге «радости» по поводу аннексии украинских территорий.
Пропагандистские лекции. Особо активные преподаватели проводят пропагандистские лекции. На них, в частности, рассказывают, что «одна из поджигательниц военкомата» сделала это потому, что является «потомком воевавшего в Украинской повстанческой армии».
Антиукраинская пропаганда проводится при поддержке руководства ряда вузов.
Некоторые преподаватели не гнушаются даже прямых призывов к насилию. Например, профессор кафедры европейских исследований Санкт-Петербургского университета Николай Межевич призывал в своих соцсетях «вешать депутатов Верховной Рады на их же кишках».
Пропагандистские курсы. Правда, в аудитории тот же профессор СПбГУ излагает нормализованную версию своего же призыва. В его курсе, который читается в рамках онлайн-проекта «Открытое образование», говорится: «…основой украинского государственного строя является «определенная мифология», которая заменила собой «те традиционные столпы, которые есть у россиян, китайцев, американцев, англичан и других народов».
Излишне говорить, что автор курса — большой поклонник «специальной военной операции» и подписал открытое письмо с поддержкой «трудного, но необходимого решения» о начале военной агрессии.
Среди других провоенных активностей – принудительные просмотры пропагандистских фильмов или посещение пропагандистских лекций, подобно описанной выше.
Сбор гуманитарной помощи — еще один признак военного времени. В некоторых вузах – например, в Тюмени и Саратове — проводится сбор «гуманитарной помощи» для помощи «беженцам из ДНР и ЛНР», которые, по версии Российской федерации, теперь являются частью РФ.
Этим занимаются служащие университетов. В основном, эти акции инициированы ректорами российских вузов.
* * *
Продолжающаяся война все больше ухудшает ситуацию в российской академии.
- Милитаризация высшего образования,
- активизация «патриотического» сегмента российской академии,
- идеологические заявления ректоров,
- постоянная практика привлечения студентов на провоенные митинги и демонстрации лояльности, —
все это углубляет пропасть между политически различными частями российского научно-образовательного сообщества.
Эта же активность делает еще более затруднительным продолжение сотрудничества с западными университетами. Наоборот – она дает все больше аргументов сторонникам академического бойкота российской науки и высшего образования.
Наконец, все больше талантливых студентов и преподавателей покидают Россию, ставшую изгоем в мировом академическом сообществе. Новые и новые российские университеты сообщают, что сложно проводить даже обычные образовательные программы – преподаватели и научные сотрудники бегут от войны за границу.
0 Комментариев