О роли женщин в российской академии

Екатерина Зиброва

 

Фото: В 2024 году фильм «Наука женского рода» показали в нескольких крупных городах России. Фото Екатерины Зибровой

 

Невозможно исследовать академическую свободу всесторонне, не анализируя положение женщин в науке. Для женщин академическая свобода – это право говорить о гендерных барьерах и быть услышанными — не только в академии, но и будущими поколениями учёных.

Первый вопрос, который поднимается в этом материале: какова может быть реакция общества, когда женщины-ученые открыто говорят о себе, своей работе, успехах и неудачах?

Второй вопрос: какова может быть реакция общества, когда этот разговор поднимается в условиях политических и социальных потрясений, где пристальное внимание направляется на женские роли в обществе?

 

Фильм как инструмент для свободных ассоциаций

Для ответов на эти вопросы мы применили метод свободных ассоциаций. В качестве стимульного материала использовался документальный фильм «Наука женского рода». В 2024 году этот фильм показали в нескольких крупных городах России.

Фильм предлагает зрителям истории учёных-женщин и рефлексию о современной роли женщин в академической среде, сделанную самими женщинами.

Информацию о фильме см. здесь.

В фильме – пять героинь, молодых, целеустремлённых, увлечённых наукой. Каждая из них занимает заметную позицию: руководит проектом, признана в своей сфере, делает карьерные повороты и сложные выборы. Это честные рассказы о научной жизни, материнстве, усталости, достижениях и сомнениях. В этих историях есть сила, но они также показывают уязвимость героинь.

Отзывы зрителей варьировались – от вдохновлённого принятия до недоверия, дискомфорта и даже раздражения – и послужили основой для коротких размышлений о роли женщин в современной академии. Они же помогли проанализировать, какими способами общество выражает своё понимание этой роли.

 

Контекст фильма

Современный российский контекст всё чаще формулируется не через язык прав и свобод, а через дискурс закона и допустимого. Это сужение рамок влияет и на восприятие свободы академической — когда она отрывается от контекста и игнорирует социальные и гендерные различия.

Метод свободных ассоциаций позволил получить данные для анализа общественных представлений и культурных нарративов, связанных с гендером и наукой в российской академии. Комментарии зрителей говорят о том, что женщины в российской науке зависят от противоречивого и меняющегося контекста.

 

Во-первых, не представленность женщин-ученых на лидерских позициях в научных организациях. Согласно демографическому исследованию 2010 года, среди населения старше 15 лет, указавшего уровень своего образования, 55% составляли женщины и 45% — мужчины. Среди обладателей высшего образования женщины составляют 58%, мужчины — 42%. 

Однако это численное преимущество не трансформируется в лидерство. В российской системе существует две учёные степени — кандидат и доктор наук, обе признаны на уровне PhD.

• Женщины составляют 43% кандидатов наук и только 28,3% докторов наук – несмотря на значительное присутствие в академии. По сравнению с мировой статистикой российские женщины занимают значительную долю, однако снижение доли женщин на лидерских ступенях карьеры очень заметно.
• На уровне высшего научного управления гендерный разрыв становится еще более очевидным: из 71 члена Президиума РАН женщин лишь 5.

Эта ситуация отражает феномен «текущего трубопровода» (leaky pipeline) — прогрессивное снижение доли женщин на каждом последующем этапе академической карьеры.

 

Во-вторых, углубляющийся кризис системы подготовки научных кадров, на который сильно влияет каждое событие, влекущее отток ученых. В ответ на этот кризис научные организации пытаются продвигать науку через просветительские инициативы, привлекая новые аудитории.

Хотя нет гендерно-дезагрегированных данных о тех, кто покинул Россию, во время кадрового кризиса 2022 года некоторые компании и агентства открыто рассматривали женщин как кадровый резерв для восполнения потерь — как из-за мобилизации, так и из-за эмиграции мужчин. При этом власти трактовали кадровый дефицит как снижение уровня безработицы.

 

В контексте государственного феминизма

Это противоречие можно интерпретировать по-разному. Однако, если применить к этому контексту выводы, сделанные в моем недавнем исследовании российского государственного феминизма (сделанном в соавторстве), то женщины не являются репрезентативной целью – несмотря на проблему недостаточной их представленности в науке среди высших научных кадров и на лидерских позициях.

Согласно замыслу российского госфеминизма, «женский вопрос» так и остается в ответственности только женщин. Например, в рамках программы «Десятилетие науки и технологий» не было принято никаких специальных мер по привлечению или поддержке женщин-ученых.

Другая интерпретация, дополняющая первую, состоит в том, что таргетирование женщин в любой государственной программе или инициативе может быть воспринято как признание проблемы гендерного неравенства – что будет противоречить текущему убеждению, что мужчины и женщины равны. Именно это убеждение является основой российского госфеминизма. Оно не дает увидеть гендерный разрыв, признать недостаточность только убеждения о равенстве, настаивать на необходимости постоянно продвигать статус и права женщин в конкретных законодательных и программных инициативах.

Даже в просветительском контенте репрезентация женщин крайне ограничена. Среди российских документальных фильмов о науке только один посвящён женщине — Софье Ковалевской. При этом её история фокусируется на личной жизни, а не научных достижениях и карьерной стратегии.

Это отражает более широкий тренд: в государственной повестке, где гендерные вопросы интерпретируются через темы семьи и заботы, не находится место разговору о свободе выбора, профессиональных амбициях и сложностях, с которыми сталкиваются женщины в науке.

Приведенный проблемный контекст оказывает значительное влияние на академическую свободу — закрепляя уязвимое положение женщин и повышая риск недооценки их вклада.

 

Академическая свобода, женский взгляд и слепота

После показа фильма «Наука женского рода» зрителям предлагали заполнить анкету. Всего было собрано около 300 ответов, разделённых на семь категорий:

1. Материнство: попытки совмещать науку и родительство.
2. Женская сила: настойчивость, амбиции и сила женских нарративов.
3. Гендерная дискриминация: опыт сексуализации, травмы, призывы к созданию новых фильмов.
4. Мужчины: жалобы на дисбаланс, предложения снять фильм о мужчинах в науке.
5. Вне гендера: мотивация, интерес к науке, критика подачи материала, упоминание других маргинализированных групп, включая людей с инвалидностью.
6. Отрицание гендерного неравенства: утверждения, что представленные проблемы универсальны, а не гендерные.
7. Равенство как угроза: критика фильма за «навязывание» занятости женщин в науке в ущерб женственности — особенно в контексте «Года семьи», объявленного в 2024 году.

Гендерная перспектива проявляется не только в содержании фильма, но и в его авторстве.

• Концепция разработана женщинами (в том числе мной, авторкой этой колонки).
• В съёмках участвовали только женщины.
• 90% съёмочной группы — тоже женщины.

Через «женский взгляд» (в противоположность концепции «мужского взгляда» разработанного исследовательницей кино Лауры Малви) фильм предлагает зрителю воплощённое, субъективное видение академии, где женщины — не объекты, а носительницы знания.

Отклики аудитории показали напряжение. Несмотря на то, что три категории откликов были напрямую связаны с женскими историями, четыре остальные выражали дискомфорт по поводу гендерной рамки. Для некоторых зрителей идентификация с героинями не происходила, проявлялись сомнения, сопротивление и отрицание.

Опираясь на теорию взгляда французского психоаналитика Лакана, мы полагаем, что просто «видеть» никогда не бывает нейтральным. То, что видится, зависит от субъективности наблюдающего.

В этом смысле «женский взгляд» сталкивается с ограничениями, пытаясь противостоять патриархальным нормам. Зрители одновременно и видят, и отказываются видеть гендерные барьеры. Это избирательное восприятие не пассивно: оно формируется доминирующими нарративами, которые определяют, что приемлемо, что видно и что – реально.

Если мы понимаем академическую свободу для женщин как право открыто говорить о гендерных барьерах и быть услышанными — не только в академии, но и будущими поколениями учёных — то мы также должны признать, что аудитория может не принять этот посыл или уклониться от прямой реакции на него.

В современном российском и, к сожалению, в глобальном контексте дискурс прав и свобод всё чаще вытесняется риторикой закона, легитимности и контроля. В результате принципы свободы слова трансформируются из универсальных ценностей в узко трактуемые нормы.

Этот сдвиг отражается и в откликах на фильм.

• С одной стороны, игнорируется контекст академической свободы, стираются гендерные различия.
• С другой — признаётся, что женщины по-прежнему находятся в уязвимом положении.

 

* * *

Одним из главных вопросов, поднятых зрителями, стало опасение: не противоречит ли активное продвижение женщин в науке образу женственности?

Этот внутренний конфликт ставит зрителя перед сложным выбором: как примирить личные истории героинь фильма с социальными ожиданиями, которые активно продвигаются в современной России?

 

Екатерина Зиброва – научная сотрудница (Centre for Critical Diversity Studies, University of Witwatersrand), кандидатка психологических наук.

 

Эта колонка основана на докладе, представленном на конференции «Академическая свобода: глобальные вызовы и локальные ответы», проходившей в Алматы 31 октября – 2 ноября 2024 года.