Часть 2. Наука и высшее образования в путинской России: от рецентрализации до гибридной идеологизации.
Дмитрий Дубровский
В первой части материала мы обозначили логику взаимодействия между наукой, высшим образованием и властью в Советском Союзе. Во второй части речь о путинской России.
Фото: Стела «Слава советской науке» (памятник ДНК) и Благовещенский кафедральный собор. Город Воронеж. By Vadim Indeikin, CC BY-SA 3.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=54485039
Реформы нулевых
Академические реформы изначально ставили целью сделать Россию международно признанным лидером в области высшего образования и науки. Основной задачей было получить признание на международном рынке высшего образования.
При этом важно, что реформы проводились средствами «авторитарной модернизации». Это привело к усилению централизации и уменьшению уровня демократии и свободы по сравнению с 1990-ми.
Университетская вертикаль
Прежде всего, была выстроена вертикаль власти в университетах. Для этого выборы ректоров и деканов заменили во многих случаях назначениями.
Как показывают исследования, там, где выборы остались, они стали «путинскими». Полномочия Ученых советов серьезно урезали. В то же время реформы внутри университетов сделали выборную должность декана малозначимой.
Качество ректоров в результате упало. По данным Диссернета 2019 г., практически каждый пятый российский ректор имел те или иные нарушения профессиональной этики. Из сотни исследованных лучших университетов России половина ректоров были членами Единой России, некоторые – напрямую связаны с МВД и ФСБ.
Оживились Первые отделы. В советское время они занимались секретностью и идеологическим контролем.
Наконец, профессиональные союзы и студенческие советы так и не стали средствами защиты ученых и студентов. Немногие исключения – вроде профсоюза «Университетская солидарность» – только подтверждают это правило.
В качестве инструмента репрессий в университетах стали использовать «этические комиссии», понимавшие критику государства как «неэтичное поведение».
Удобным институтом для репрессий оказался Рособрнадзор, созданный еще в 2004 году. Проверки «государственных стандартов образования» стали одним из инструментов давления на университеты, поскольку «выявленные несоответствия образовательным стандартам» могут стать причиной неполучения или отзыва образовательной аккредитации. Например, так случилось в истории со временным лишением аккредитации Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Таким образом, уровень университетской автономии при Путине, согласно индексу V-DEM, упал сразу после начала реформ (см. график). С тех пор он только неуклонно снижался до значений, которые уже близки к значениям автономии советских вузов середины 80-х годов.
Урезанная наука
На состояние академической свободы повлияла и реформа Российской академии наук.
В 2013 году новый закон определил РАН одновременно как федеральное государственное бюджетное учреждение, учрежденное Российской Федерацией. При этом полномочия ее существенно урезали, а отчетность перед правительством — ужесточили.
После этого было создано ФАНО – федеральное агентство научных организаций. Задачами ФАНО стали контроль имущества и кадровые вопросы. Через два года после начала работы агентства Президент РАН назвал реформу «самой радикальной и опасной из пережитых академией».
Несмотря на протесты ученых, реформа продолжалась до мая 2018 года, когда по указу Президента ФАНО расформировали и его функции передали Министерству науки и высшего образования.
Особым направлением реформ академической науки стала попытка встроить ее в рыночную систему – в СССР идея немыслимая.
Ирина Дежина отмечает: хотя в руководстве наукой сохранялись советские модели и практики, тем не менее были предприняты значительные шаги для создания инструментов рыночной экономики для академической науки – и особенно для развития исследований. Появились фонды – Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ). Их слияние в 2013 году усилило централизацию и подконтрольность академической науки государству.
Отличием же от советской системы было развитие неоменеджерализма без идеологического содержания.
После 2012
Ситуация изменилась после консервативного поворота в российской политике, когда в 2012 году В. Путин официально вернулся к власти. Основным идеологическим направлением стал явный антизападный тренд в политике. Этот тренд отражался на высшем образовании и науке.
В это время появляются первые жертвы идеологической цензуры, пока избирательной – права человека, политические науки, гендерные исследования, особенно исследования ЛГБТ, публичная социология.
Появляются первые проекты «национальной науки», например, концепция «православной социологии», разработанная деканом социологического факультета МГУ В. Добреньковым. Были предприняты попытки создания православной медицины и православной психологии.
Особо выделялась политика российского государства в области истории – тут разворот к «традиционным ценностям» означал агрессивную мнемополитику, связанную прежде всего со Второй мировой войной.
Особой кампанией по зачистке образования от «чуждого влияния Запада» стала кампания по борьбе с artes liberales и, по сути, признание всего направления «нежелательным» (вместе с развивавшим его Бард-колледжем).
Отдельно в этом ряду стоит принятие законов об «иностранных агентах» и «нежелательных организациях». Эти законы серьезно ударили по российскому высшему образованию и науке, вначале по международным связям и некоторым исследовательским организациям в России (например, Левада-центр, ЦНСИ)*.
* Этот закон, первоначально ориентированный на юридические лица, впоследствии был расширен. Многие российские ученые и преподаватели, включая автора настоящего текста, вместе с дискриминационным статусом, сопровождаемым многими унизительными требованиями, получили и запрет на преподавание в Российской Федерации.
Таким образом, уже перед войной была выстроена структура контроля и цензуры. При этом значительно выросла централизация управления наукой и высшим образованием.
После февраля 2022
Вторжения в Украину в феврале 2022 года изменило общую картину катастрофически.
Прежде всего, Россия отказалась от глобального рынка образования и науки. Санкции, бойкот и исключение из Болонской системы привели к официальному заявлению министра высшего образования:
Россия будет строить свою, «…уникальную систему образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента«.
Одновременно вертикальная система управления наукой и высшим образованием, изначально выстроенная для реализации неолиберальных реформ и усиления признания высшего образования и науки в мире, оказалась чрезвычайно удобной как для проведения репрессий, так и для интеграции в среду высшего образования и гуманитарного и социального знания идеологического проекта «ДНК» («духовно-нравственного компонента»).
Еще до войны в качестве усиления контроля за студентами во многих университетах ввели позиции «проректора по молодежной политике». Сразу после начала войны эту структуру усилили. В российских университетах появился клон отдела по борьбе с экстремизмом (в российской полиции отдел «Э»). Центры с длинным названием, созданные Министерством высшего образования и науки осенью 2022 года, являются координационными центрами по контролю над лояльностью студентов и преподавателей.
«ДНК России»
В сфере гуманитарной науки и высшего образования появился первый проект, претендовавший на место проекта общеидеологического.
Проект «ДНК России» был разработан по поручению Президента экспертно-методическим советом комиссии Госсовета вместе с Министерством науки и высшего образования РФ по направлению «Наука». В рамках этого проекта была сформулирована задача по созданию «блока гуманитарных дисциплин «ДНК России» и программы «Основы и принципы российской государственности».
Показательно, что разработку проекта провели не академические учреждения РАН, а ведущие университеты Министерства науки и высшего образования – МГУ, СПбГУ и НИУ-ВШЭ, координируемые «Экспертным институтом социальных исследований». Глава проекта Андрей Полосин в 2022 году четко выразил основную структуру идеологического контроля и направленность проекта в целом:
«В условиях глобального идеологического противостояния роль воспитания становится вопросом выбора подрастающих поколений и выживания государства. Понимание этого легло в основу формирования воспитательной экосистемы от школы до университета. Сегодня она включает проект «ДНК России», обновленные курсы и учебники по истории, курс «Основы российской государственности», советников по воспитанию, проректоров по молодежной политике и воспитательной работе и другие элементы».
«Основы российской государственности»
В этой структуре особо выделяется курс «Основы российской государственности». С 2023 года его ввели во всех университетах страны в качестве обязательного.
Этот курс, по мнению исследователей, претендует на то, чтобы стать исходной точкой кристаллизации официальной идеологии путинской России. Его основное содержание – набор современных политических нарративов путинской пропаганды, от «страны-цивилизации», якобы мирно присоединявшей «дружеские народы» в ходе завоевательных походов, до прямого обоснования военной агрессии России против Украины.
Судя по списку литературы и содержанию, основной идеологический проект ДНК – ОРГ – не представляет собой вызова мировой системе – в отличие от идеологии СССР. Это попытка построить идеологию эксклюзивности на основе в целом западных же теоретических подходов, что принципиально отличает ситуацию от советской.
Вторая потенциальная проблемная особенность этого курса – постоянные требования к выработке «критического мышления», что плохо сочетается с откровенно эксклюзивным характером предложенного теоретического обоснования.
Весь курс разрабатывается как «обычный» университетский курс – с обычными для этого процедурами. Особенностью является использование специальных площадок – таких как «Национальный центр Россия», где проходят различные события в рамках обсуждения и развития проекта.
В регионах выбрали опорные университеты, которые должны реализовывать программы по подготовке преподавателей по этому направлению. Например, СПБГУ – опорный для Северо-Западного федерального округа, СКФУ – для Северо-Кавказского федерального округа. Общество «Знание» проводит лекции и публичные мероприятия, направленные на популяризацию курса.
Показательно, что попытки развивать «особые национальные теории» (например, национальную политологию) хотя и заявляются, но не находят поддержки со стороны путинского государства.
Проект «Основ» изначально лоскутный, состоящий из ad hoc текстов и не претендующий на образ и обоснование альтернативной модернизации, как это было в случае с марксизмом-ленинизмом. Даже официальные публикации о практике преподавания курса полны сетований на плохое согласование частей курса между собой.
Идеология «традиционных ценностей» в отношении высшего образования и гуманитарного и социального знания работает как цензурная пила, отсекая значительные пласты гуманитарного и социального знания, но не создает серьезных методических конфликтов. Общей методической базы у такого проекта нет и быть не может.
В той же мере созданные институции и практики реализации этого идеологического проекта не могут сравниться с идеологическим контролем и проверкой советского времени. Созданные системы позволяют выявлять нелояльных студентов и преподавателей и репрессировать их – однако их структура не нацелена на системный контроль и воспроизводство идеологии. Даже те, кто преподает этот курс, в частных беседах называют политику продвижения курса «сетевым маркетингом», демонстрируя тем самым специфику рыночного подхода к идеологическому контролю.
* * *
Современные российская наука и высшая школа развиваются по гибридной модели, сочетающей советское наследие с авторитарным неоменеджериализмом.
Усиливаются вертикаль власти, идеологизация и контроль над содержанием образования, что воспроизводит практики позднего СССР.
Однако в отличие от него, система включает элементы неолиберального управления и допускает вариативность в отношениях с государством, создавая университетам пространство для маневра.
0 Комментариев