Университет не может помочь своему сообществу, если он сам нуждается в помощи. Но как защититься?
Дара Мельник
Фото: Платон, возможно, и мог бы представить себе вуз, подобный MIT, но не смог бы увидеть его построенным в реальности. Photo: Madcoverboy (talk), CC BY-SA 3.0
Легенда гласит, что Наланда, буддийский университет в монастыре, существовавший в Индии с V по XIII век, три раза сгорал в пожарах, но лишь дважды восстанавливался. Это всего лишь одно звено в длинной цепи трагических историй университетов по всему миру.
Университет Наланды – современный преемник древней Наланды – вновь открыл свои двери студентам в 2014 году. Это масштабный международный проект, который – независимо от того, насколько успешным он станет в будущем, – уже посылает мощный сигнал: мы можем восстановить то, что мы потеряли.
В том же году, когда современная Наланда приняла первых студентов, 18 высших учебных заведений Украины были перемещены в другие страны из-за вооруженного конфликта на востоке страны.
В 2022 году из-за вторжения России в Украину еще больше украинских университетов оказались под прямой угрозой.
В том же году по другую сторону украинской границы более 700 российских и более 50 белорусских университетов вступили в эпоху изоляции и страха. Получается, что мы можем восстановить вузы – но не можем их защитить.
Только за последнее десятилетие ученые и университеты в Афганистане, Эфиопии, Йемене, Мьянме, Турции, Венгрии, Белоруссии, Украине, а также России подавали сигналы бедствия.
Высшее образование хрупко, и его способность делать то, что у него получается лучше всего — получать знания, должна быть хорошо защищена. Более того, защита университетов должна занимать такое же важное место в повестке дня международного академического сообщества, как обеспечение качества высшего образования или его доступ.
Красная, оранжевая, желтая и зеленая зоны
Красная зона. Университеты, оказавшиеся на территориях вооруженных конфликтов – таких как Украина, – сталкиваются с прямой физической угрозой существованию. Их можно назвать «университетами красной зоны». Украинская система высшего образования сегодня сталкивается с прерыванием образовательных процессов, физическим разрушением кампусов, финансовыми проблемами, проблемами психического здоровья, которые возникают в результате переживания острого стресса, а также с проблемой отток интеллекта.
Оранжевая зона. В государствах с воинствующими политическими режимами, такими как Россия и Беларусь, университеты попадают в «оранжевую зону». В то время как «университеты красной зоны» остаются университетами по своей сути, но не могут работать в полную силу или не могут работать совсем, «университеты оранжевой зоны» продолжают функционировать, но вынуждены отказываться от ключевых университетских функций.
Механизмы защиты университетов, разработанные для демократических обществ, не работают в авторитарных государствах. При смене политического режима меняются и принципы функционирования системы высшего образования. Два процесса разворачиваются одновременно.
- Первый – это изменение характеристик, функций и поведения университетов. Чтобы продолжать функционировать при авторитарных правительствах, высшие учебные заведения перестают быть площадками для свободного исследования и дебатов, прекращают демократический диалог и ограничивают развитие критического мышления и научного мышления.
- Второй процесс – снижение влияния международного академического сообщества. Международное академическое сообщество может помочь отдельным ученым и студентам, но не может защитить высшие учебные заведения.
Желтая и зеленая зоны. Проблема защиты касается каждого вуза, а не только тех, что оказались в сложной ситуации. Высшее образование во всем мире не защищено от политически индуцированных рисков, поскольку конфликт может возникнуть в любом государстве. «Университеты желтой зоны» подвержены риску потенциально, но не фактически, а «университеты зеленой зоны» — это те, у которых нет никаких признаков проблем на горизонте.
Первые расположены в государствах с недавними или надвигающимися конфликтами. Вторые действуют в условиях полной демократии, без серьезных международных конфликтов. Кажется, этим двум группам ничто не угрожает. Но им все равно следует подумать о способах повышения своей безопасности.
Согласно фразе, приписываемой персидскому поэту Руми, рана — это место, куда проникает свет. Текущий конфликт в Восточной Европе выявил угрозы, с которыми сталкиваются университеты, и то, как различные аспекты функционирования университетов – региональное развитие, автономия, институциональная безопасность, интернационализация – сочетаются друг с другом.
Понимание последствий конфликта — первый шаг к моделированию новых способов укрепления университетов.
Вторым шагом будет реальное изменение того, как университеты думают о своей безопасности.
Крепость из слоновой кости (Ivory Fortress)
Ivory Fortress — охраняемый университет-убежище, особый режим, на который университеты смогут переключиться в случае необходимости. Для чего это нужно?
Прежде всего, сценарное планирование должно стать обязательным и серьезным делом для любой руководящей команды. Удивительно, как много высших учебных заведений никогда не планируют негативные сценарии.
Недавно я разговаривала с экспертом по высшему образованию в одной из стран, с которыми я работаю. Она посетовала: «Пандемия нас ничему не научила! Теперь война в Украине нас ничему не учит!».
Защитные стены должны строиться до начала атаки. Каждый университет должен посвятить некоторое время планированию вероятных сценариев.
Вот тут-то и появляются планы на случай непредвиденных обстоятельств. Немногие университеты имеют специальный фонд для чрезвычайных институциональных ситуаций, хотя такой фонд представляется разумным вложением. Подобным же образом соглашения, подписанные с достаточным количеством национальных и зарубежных учреждений, могут обеспечить помощь в трудную минуту.
Это лишь отправные точки. Чем уязвимее вуз (чем более политически активен, чем ближе он к потенциальным зонам конфликтов и т. д.), тем четче и детальнее должны быть планы на случай непредвиденных обстоятельств.
Наконец, наращивание потенциала университетов – не только благо самим по себе, но и один из защитных механизмов. Влиятельные вузы могут потребовать больше уступок и мобилизовать больше ресурсов.
Что делает университеты сильнее? Список потенциально бесконечен, но можно выделить три важных рычага.
- Во-первых, инсайдеры во властных структурах: выпускники, партнеры, преподаватели и члены правления. Подобные внешние контакты могут, по крайней мере, выдать раннее предупреждение об опасности.
- Во-вторых, объединения университетов: одно учреждение — это остров, но сеть может иметь значение.
- Третий и последний рычаг – это международные связи.
Глобальные университеты
По-настоящему защищенный университет – не просто международный, а глобальный. Он может быстрее освободиться от территориальной привязки и перевести операции в более безопасный контекст.
Можно утверждать, что высшие учебные заведения являются локальными, «укорененными организациями» или национальными проектами. Однако были случаи эвакуации с целью сохранения идентичности и знаний университетов с самого начала их истории. Исторический пример из средних веков – бегство ученых Оксфордского университета в другие города, включая Кембридж.
В конце концов, высшее учебное заведение не может помочь своему сообществу, если оно само нуждается в помощи.
* * *
Если не считать нескольких исключений, глобальный университет по-прежнему остается скорее мечтой, чем реальностью – так же, как и безопасный университет. Однако высшее образование продолжает трансформироваться.
Платон, возможно, и мог бы представить себе вуз, подобный MIT – Массачусетский технологический институт – (я, конечно, не хотела бы недооценивать Платона!), но не смог бы увидеть его построенным в реальности.
Модель Университета Гумбольдта не могла быть придумана до эпохи Просвещения, а Университет Минервы был невозможен до Интернета.
Если мы сейчас не можем смоделировать по-разному организованные высшие учебные заведения, это не значит, что они не могут существовать.
0 Комментариев