Как борьба с «угрозой» студенческой смуты в российских вузах нарушает академические права и свободы.
Дмитрий Дубровский
Фото: На январские митинги в поддержку арестованного Алексея Навального вышло много студентов. (Bestalex, Creative Commons Attribution-Share Alike 4.0)
Уголовное преследование редакторов журнала Докса, которых обвиняют в незаконных призывах несовершеннолетних к участию в митингах, ставит вопросы:
- В какой мере студенты, критически настроенные к существующему политическому режиму, воспринимаются этим режимом как угроза?
- Каким образом борьба с этой «угрозой» нарушает академические права и свободы?
Как КГБ охранял советские вузы
Политика безопасности университетов сформировалась давно — и возможно, никогда не заканчивалась.
С советских времен при каждом университете – как и в большинстве других организаций — существовал т.н. Первый отдел. Его бдительные сотрудники контролировали охрану безграничных тайн Советского Союза.
Сотрудники КГБ, работавшие в этих отделах, связывались с т.н. Пятым управлением КГБ. Это управление контролировало международные обмены, иностранных студентов и преподавателей.
В то же время в университетах существовал пост «проректора по международным вопросам» — он тоже бронировался для сотрудников КГБ.
Именно помощником ректора Ленинградского государственного университета по международным вопросам и был в начале 90-х годов В.В. Путин.
Новые форматы охраны
Похоже, именно тот – советский еще — опыт оказывает сильное влияние на практику и логику работы правоохранительных органов со студентами.
Студент воспринимается не просто как потенциальный источник смуты, но и как прямой реципиент «американского влияния». Активную работу по «противодействию» такому влиянию проводят сегодня Комиссия по расследованию фактов вмешательства иностранных государств во внутренние дела России Государственной думы и аналогичная Комиссия Совета Федерации.
Сама же эта работа опирается на ряд репрессивных законов, которые напрямую подействовали на состояние академической свободы в России:
- закон об иностранных агентах,
- о «нежелательных организациях»,
- наконец, поправки к закону Об образовании, которые создают механизм контроля просветительской деятельности и прямую цензуру международных контактов.
Вероятно, только усилением антиамериканских и антизападных настроений в российской политической элите можно объяснить, например, обращение ректора СПБГУ Николая Кропачева по факту сотрудничества с «нежелательными организациями» Бард-Колледжа Нью-Йорка — договор с колледжем СПБГУ подписал больше двадцати лет назад.
Силовики в вузах
Логика, согласно которой критика студентами руководства или правящего режима так или иначе «инспирирована Западом», вполне себе советская.
Активное сотрудничество руководителей университетов со спецслужбами – тоже из тех времен.
Исследование «Образовательный ценз», недавно выпущенное все той же Доксой вместе с редакцией «Проект», показало: в ста российских вузах 78 действующих руководителей отделов безопасности или проректоры по безопасности – это отставные или действующие сотрудники силовых органов.
В самом этом факте как будто нет ничего особенного: вопросы безопасности являются обычными для любого университета. Однако практика показывает, что для охраны безопасности эти руководящие сотрудники часто прибегают к практике подавления несогласных.
Давление нулевых
Давление на студентов в связи с их участием в политической оппозиции в той или иной форме происходило регулярно.
В начале 2000-х годов такого рода давление было, скорее, эпизодическим. Исследование Проекта и Доксы приводит примеры исключения — или угроз исключения — студентов за членство в оппозиционных партиях или протестную активность.
Прослеживалась очевидная политическая позиция представителей руководства — они понимали статус бюджетного учреждения как государственного. Как говорили автору этого материала на встрече в ректорате СПБГУ – «Вы сперва увольтесь, а потом говорите и делайте, что хотите. Но пока вы работаете в государственном вузе, вы не можете критиковать государственную власть».
Впрочем, довольно долгое время такая позиция затрагивала права и свободы преподавателей и редко – студентов.
В 2009-м, например, на рекомендацию руководства ГУВД г. Москвы «отчислять несогласных» руководство НИУ-ВШЭ впрямую заявило: «политические пристрастия студентов – их личное дело».
Однако после протестов 2011-2012 гг. ситуация серьезно изменилась.
Давление на студентов-иностранцев
Опыт контроля за иностранцами был использован для давления на наименее защищенных – на иностранных студентов.
Например, по явно политическим мотивам из СПБГУ был отчислен немецкий студент Лукас Латц. Его обвинили в работе журналистом без рабочей визы, поскольку в рамках своего исследовательского социологического проекта он брал интервью у участников протеста против мусорной свалки в Шиесе. Сам студент в интервью «Свободе» высказал мнение, что «университет… тесно взаимодействует с правоохранительными органами государства» и «согласовывает со спецслужбами чуть ли не каждый шаг».
Подобная история произошла и со студентом из Узбекистана Андреем Лагуниным. Его задержали в конце января этого года на митинге в поддержку Навального в Казани. Он тут же получил указание миграционной службы в течение трех дней покинуть страну.
Как запугивают российских студентов
Тем не менее основной удар приняли на себя российские студенты. Именно на них сегодня оказывается давление — в виде всякого рода угроз со стороны ректоратов, публичных заявлений о недопустимости «экстремистских акций».
«Экстремистскими» называются акции гражданского протеста.
Распространенной практикой стало «превентивное» запугивание студентов. В разных вузах России через деканаты, студенческие советы и старост групп распространяются увещевания и угрозы, предупреждающие об опасностях и пагубных последствиях участия в «несанкционированных акциях».
Некоторые угрозы уже были реализованы. Например, в Астраханском государственном университете трех студентов, участвовавших в митинге, отчислили за «нарушение правил внутреннего распорядка».
Мы уже давно обращали внимание на то, что разнообразные внутренние документы становятся основанием для нарушения свободы слова преподавателей и студентов. Теперь эти же механизмы все чаще используют для отчисления критически настроенных студентов. Для этого в них вносят дополнения, которые напрямую ставят лояльность к политическому режиму в качестве условия обучения в российских вузах.
Так, в Самарском государственном техническом университете внесли поправки в Кодекс этики служебного поведения работников и обучающихся. В соответствии с ними запрещено участие в несанкционированных собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях или пикетированиях, «направленных против государственного строя и Конституции РФ».
Кроме того, учащимся и преподавателям запрещается «распространение информации, формулирование позиции (в том числе в социальных сетях), которая направлена против государства, региона, университета, наносящей ущерб государственному строю, авторитету и деловой репутации университета, порочащей образ гражданина РФ, работника (обучающегося) университета».
Выстраивается система полицейского контроля над критически настроенными студентами. В нем принимают участие:
- сотрудники университетов, как правило, связанные с правоохранительными органами,
- «этические комитеты», которые полагают, что сам факт задержания на «несанкционированном митинге» является «примером нарушения морально-этических норм»,
- а также вполне сервильно настроенные студенческие советы.
* * *
В этих условиях появился проект Докса-ОВД. Его задача — собирать информацию о студентах, преследуемых за участие в протестном движении, и организовывать помощь для них.
Разумеется, без мифической «руки Запада» студенчество способно организовывать сопротивление. Способно в рамках закона и Конституции защищать протестующих студентов от неправового преследования.
В ответ на редакторов Доксы Армена Арамяна, Владимира Метелкина, Натальи Тышеквич и Аллы Гутниковой было заведено уголовное дело.
0 Комментариев