24 февраля 2022 года стало началом катастрофы российской науки и высшего образования.
Дмитрий Дубровский
Фото: Тенденции, так громко проявившиеся в 2022-м, будут только продолжаться – поскольку продолжается война. Photo by 愚木混株 cdd20 on Unsplash.
Начало войны, с одной стороны, усилило негативные тенденции, которые мы уже отмечали в прошлом году, а с другой – принесло новые вызовы, которые напрямую угрожают остаткам академической свободы в России.
Как начинался 2022-й
В начале года мы еще обсуждали проблемы харрасмента в российских вузах и отмечали, что мужской шовинизм – увы – продолжает оставаться важной составляющей российского высшего образования.
В том же январе мы опубликовали материал о том, как падает уровень реального участия преподавателей в принятии решений на уровне вуза.
Начало войны переформулировало эти темы самым жестоким образом.
- Мужской шовинизм превратился в агрессивный милитаризм.
- Принимаемые на уровне вуза решения, игнорирующие мнение профессоров, стали решениями ректоров, открыто поддержавших войну.
- Преподаватели и студенты стали протестовать, однако этот протест был быстро подавлен жесткими цензурными законами, карающими штрафами и тюремными заключениями – даже за слово «мир».
Несвобода учить
Запрет на профессию. В предыдущие годы на основании очевидно дискриминационного закона «об иностранных агентах» в их ряды попадали научно-исследовательские организации и почти никогда – преподаватели. Теперь целый ряд преподавателей и ученых стали иноагентами. Среди них политологи Е. Шульман, В. Ковин, филолог Ю. Галямина, социологи В. Вахштайн, Б. Кагарлицкий, И. Ясавеев и автор настоящего текста.
Согласно принятым уже в разгар войны поправкам, с 1 декабря «иноагенты» не могут преподавать в российских высших учебных заведениях. Введен печально известный по временам Холодной войны Berufsverbot – прямой запрет на профессию.
Artes liberales. Представители гуманитарной сферы в целом оказываются под еще более серьезным давлением. В 2022 году окончательно покончено с остатками образования artes liberales. Фактически разгромлен первый такой факультет – Смольный факультет свободных искусств и наук. Такой же факультет в РАНХГНС переименован и фактически перестал существовать.
Контакты с Западом. «Западные контакты» внутри многих университетов запрещаются напрямую. При подготовке обычной онлайн-конференции автор столкнулся с тем, что исследователи из России ссылаются на прямой запрет общаться с зарубежными коллегами публично – под угрозой увольнения.
Мобилизация. Не менее действенный инструмент давления на профессоров – непрозрачная ситуация с мобилизацией. В декабре было объявлено, что доктора и кандидаты наук получили бронь от мобилизации. Тем не менее эта бронь распространяется не на все организации науки и образования.
Неопределенность в вопросе мобилизации дает в руки руководства университета еще один инструмент контроля и запугивания, исключающий не только антивоенные высказывания, но и вообще любые проявления недовольства, прежде всего со стороны военнообязанных сотрудников.
Отмена гендера. Гендерные исследования в рамках консервативного поворота стали преследоваться после начала войны еще сильнее, чем раньше. После введения ответственности за «пропаганду ЛГБТ» – уже среди взрослых – стали фиксироваться такие нарушения академической свободы слова, как ретракция (отзыв) статьи исключительно на основании того, что она якобы нарушает закон о «запрете пропаганды». Совет по этике научных публикаций отметил в своем заявлении, что «научные исследования не могут быть приравнены к пропаганде».
Параллельно запрещается продавать книги с «пропагандой», в том числе научные. Спущено указание «очистить библиотеки от ЛГБТ пропаганды».
Следует признать, что в России создается прямая цензура в отношении целой отрасли научного знания.
Несвобода учиться
Мобилизация, начавшаяся в сентябре, снова показала, что ни у студентов, ни у преподавателей нет защиты от произвола военкомов. Ближе к концу года, правда, ситуация пришла в определенную «норму» – забирать студентов напропалую перестали.
Идеологизация образования. Для студентов наиболее серьезным вызовом академической свободе стала отчетливая идеологизация высшего образования.
Анонсированный проект создания обязательного для всех студентов курса «Основы российской государственности» стал прямым нарушением свободы от индоктринации в учебном процессе и провозглашенного Конституцией принципа идеологического плюрализма. В рамках нового проекта студенты всех специальностей будут слушать курсы, направленные на борьбу с «информационной войной против России».
Прямое вмешательство в свободу преподавания коснется социологии, истории и политологии. Фактически это возвращение на новом этапе «марксизма-ленинизма», «подлинно научного учения», в данном случае призванного «научно» обосновывать и продвигать среди студентов идею «особого русского пути» и «справедливость» «СВО».
Российской агрессии посвящена инициатива Министерства образования: в вузах начали читать лекции по истории Украины и «борьбе с фейками». Несмотря на глухое сопротивление и даже саботаж такого рода инициатив со стороны преподавателей и студентов, эти лекции организовываются при активной поддержке университетского руководства.
Поддержка vs протесты. Несмотря на риск уголовного преследования, студенты продолжают протестовать, создавать сообщества и проводить антивоенные акции . Однако в публичном поле заметными становятся именно провоенные инициативы, вроде Белого ворона – милитаристского студенческого союза, созданного в НИУ-ВШЭ. Этот союз активно поддерживает войну и даже передает российским войскам дроны.
Одновременно в вузах усиливаются поиски «предателей». Так, студент МГИМО создал группу «Подхохлята МГИМО», где публиковал имена и высказывания в социальных сетях «проукраинских» преподавателей и студентов этого вуза.
Год деинтернационализации
Сильным ударом по науке и высшему образованию стало исключение России из Болонского процесса и разрыв институционального сотрудничества с большинством развитых стран западного мира. Это привело к разрушению годами наработанных связей. Многолетние проекты, в которые были вложены усилия и труд многих исследователей по обе стороны границы, были закрыты или заморожены.
Фактически российские наука и образование проходят через деинтернационализацию. Институциональный бойкот, объявленный странами- лидерами в области науки (за исключением Китая), привел к изоляции всей российской науки и высшего образования.
Ранее это примерили на себе в полной мере университеты захваченного Крыма.
Год эмиграции
Жестокость российского правосудия, невозможность бороться с репрессиями правовыми методами, невозможность для многих исследователей продолжать жить и работать как прежде привели к тому, что из страны начали массово уезжать преподаватели и исследователи. Как сказала профессор Оксфордского университета, математик Наталия Берлофф, «ОВД Чертаново вложило в утечку мозгов больше, чем вся зарубежная научная диаспора».
По разным подсчетам, страну покинули сотни тысяч – вплоть до миллиона – человек. Из них приблизительно 15 процентов – это научные работники и преподаватели вузов. Важно, что многие уезжающие были включены в международные проекты, обладали серьезной экспертизой – и потому их отъезд серьезно ударит по перспективам развития тех направлений, за которые они отвечали.
Студенты и преподаватели, покинувшие страну, стараются продолжать активную работу и за рубежом. Они создают сети поддержки, новые образовательные и исследовательские проекты. Среди таких проектов можно назвать созданный еще до войны Свободный университет, Университет Новой Европы.
В Telegram-каналах активно функционируют группы социальных исследователей, они включают как тех, кто покинул страну, так и тех, кто остался.
Год цензуры, самоцензуры и Эзопова языка
Те, кто по разным причинам решил не уезжать и старается выживать, живут в условиях цензуры, самоцензуры, активно пользуются всякого рода иносказаниями и Эзоповым языком. В ряде случаев «неудобные» темы и запрещенные с точки зрения официоза имена (например, «иноагентов») удается зашифровать, чтобы провести защиту конкретного диплома.
Остающиеся в России преподаватели и студенты вырабатывают неписанные конвенции: чего избегать, какие слова не использовать, как защититься от идеологизации путем совместного саботажа и т.д.
Все эти изменения сильно напоминают советское время конца 1970-х – начала 1980-х.
* * *
Тенденции, так громко проявившиеся в 2022-м, будут только продолжаться – поскольку продолжается война, а российский режим обернулся персоналистской диктатурой.
Вопрос в том, насколько удастся сохранить остатки свободной академической науки в самой России, используя советские по сути методы непрямой борьбы и саботажа – остается открытым.
0 Комментариев